Российское издание «Известия» в своем материале от 27 ноября 2018 года огорошило читателей сенсацией. Якобы ряд российских банков стали требовать подтверждений от своих клиентов при совершении операций на сумму в пределах 1000 рублей и даже производить принудительные блокировки счетов и карт граждан. 

В качестве иллюстрации такого рода сенсации были приведены несколько «жизненных историй». Заметим, что при этом официальные комментарии Центробанка России и указанных в материале банков в целом отрицали описанную «Известиями» практику.

Федеральное агентство новостей разобралось в этой банковской истории.

«Ночной сторож»

Главная расчетная функция банков — обеспечение проведения платежей своих клиентов. Любой банк в такой деятельности выступает лишь как посредник, выполняя поручение клиента о переводе денег с его счета на какой-либо другой — в том же банке или в другом финансовом учреждении.

При этом клиентское поручение в общем случае не предполагает никаких процедур контроля точности указанной суммы, назначения платежа или правильности указанного получателя. Вот простой пример.

Если клиентом написано: «Заплатить за валенки Иванову Ивану Ивановичу на счет №ХХХ сумму 123 рубля 45 копеек», — то банк буквально и точно заплатит именно такую сумму, просто проверив, что на счету №ХХХ в самом деле числится «Иванов Иван Иваныч». Да и то подобную проверку проведут, если операцию будет совершать операционист в банке, тогда как современная роботизированная программа платежей просто уведомит клиента об учетных данных получателя средств — после чего попросит подтвердить операцию еще раз.

Конечно, у банков есть определенные виды операций, которые они контролируют более детально. Например, это целый класс банковских платежей — так называемые документарные операции, или аккредитивы. Они подразумевают полнейший контроль над всей документацией клиента: договорами, счетами, сертификатами качества на продукцию и т. п. Все это банк проверяет досконально. 

Однако такого рода операции обычно касаются покупки коммерческих партий товаров на сотни тысяч и миллионы долларов — и явно не характерны для физических лиц — клиентов банков.

Кроме того, банки часто контролируют различные налоговые платежи. Однако делают они это для защиты клиента: никто потом не хочет участвовать в «разборках» из-за неправильной отправки денег по неверным реквизитам в казначейство. Ведь оттуда, как с Дона, «выдачи нет».

Таким образом, банк — это «ночной сторож» наших денег. Он их не печатает и не вносит на наш счет, а лишь распоряжается ими по нашему поручению, и никак иначе. Исключения в виде судебных решений здесь, конечно, бывают, но их, опять же, обычно создает своей деятельностью клиент, а не банк.

Финансовый мониторинг: исключение из правила

Тем не менее надо понимать, что у банков все-таки есть процедуры внутреннего контроля операций, которые могут считаться подозрительными. Обычно это касается операций, связанных с легализацией преступных доходов, финансированием терроризма или иной противоправной деятельности.

Приведем еще один пример.

Допустим, предприятие берет на работу по срочному договору уборщицу с зарплатой 5000 рублей — и через неделю оформляет ей кредит из своих оборотных средств на 1 000 000 рублей. Подозрительно ли выглядит такая операция? Конечно: скорее всего, таким образом предприятие пытается обналичить деньги. Или, наоборот, перевести в «безнал» деньги из наличной формы, когда мнимая «уборщица» начнет оплачивать драконовские проценты по столь щедрому кредиту от родного предприятия. 

Кстати, кредит в 1 000 000 рублей для одной уборщицы будет для банка столь же подозрительным, как и 1000 кредитов по 1000 рублей для 1000 уборщиц. Тут роль играет не только сумма, но и экономический смысл той или иной операции. Если операция вызывает подозрения у вас — то ровно такое же внимание появится к ней и со стороны банка.

Такая деятельность банка по проверке подозрительных операций называется финансовым мониторингом и осуществляется им регулярно (хотя и выборочно) практически для всех клиентов.

Сотрудники службы финансового мониторинга просматривают отчетность и платежные поручения клиентов, и если у них возникают подозрения о причастности некоей операции к легализации преступных доходов или финансированию терроризма, то они запрашивают у клиента или обслуживающих его сотрудников банка дополнительную информацию.

Запрошенная информация обязана прояснить смысл операции — либо, наоборот, она укажет на обоснованность подозрений службы финансового мониторинга банка. Далее при необходимости проводится проверка клиента, других его операций — и если вдруг банк выявляет преступную схему, то делу дается ход. Здесь в игру вступают уже другие органы — компетентные и уполномоченные. Они-то и проводят установленные законом следственные и судебные процедуры.

При этом важно понимать: как правило, сам банк не запрещает, не блокирует и не ограничивает операции клиентов, подлежащие финансовому мониторингу. Такие операции просто попадают под более тщательный контроль, а ограничение может накладываться уже после решения суда или по запросу следственных органов. 

Впрочем, в некоторых случаях банк все же может заблокировать единичную операцию в ожидании разъяснения клиента — однако такого рода действия обычно носят исключительно предупредительный характер.

О каких исключениях идет речь? 

Здесь есть явные преступления — когда, скажем, кто-то пытается совершить платеж в пользу лица, числящегося в списке международных террористов. Но бывают и более бытовые варианты. Скажем, вы вдруг оказались — неожиданно для банка — в туристической поездке за рубежом и решили снять деньги в уличном банкомате. В этом случае операция, крайне вероятно, будет заблокирована банком, а через минуту вам позвонит любезная операционистка и с помощью контрольных вопросов выяснит, действительно ли это вы, а не злоумышленник, пытаетесь установить доступ к своим деньгам.

Если же все оказалось печально, то в таком случае банк уже берет на себя ответственность по окончательной остановке любых операций со счетом клиента.

Более детально с положениями финансового мониторинга в России можно ознакомиться в законе №115-ФЗ от 7 августа 2001 года «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». Однако, скорее всего, наши обычные платежи с зарплатной карты даже в страшном сне никак не будут походить на те подозрительные операции, которые детально расписаны в этом законе и в дополнениях к нему.

Комментарии банков

И все-таки каким образом действовать клиенту в случае хоть и маловероятной, но возможной блокировки операций или карт службами финансового мониторинга банка? За разъяснением ФАН обратилось к ведущим российским банкам.

«В случае подозрительных переводов процедура разблокировки занимает не более 5 минут. Мы не запрашиваем информации о происхождении денег. Это ваши личные денежные средства, вы сами лично ими распоряжаетесь», — прокомментировали ФАН процедуру блокировки и разблокировки операции в ВТБ. 

В Сбербанке, сославшись на тот же закон №115-ФЗ, нам указали на то, что информация «Известий» не соответствует действительности.

«Если банк посчитает вашу операцию подозрительной и, например, квалифицирует ее как возможное отмывание доходов, то вам потребуется лишь предоставить соответствующие подтверждающие документы.

Но это не для суммы масштаба «1000 рублей и меньше», обычно это переводы на 2-3 млн рублей, что бывает отнюдь не часто и не у всех клиентов нашего банка», — прокомментировали ФАН в Сбербанке. 

Кроме того, в банке подчеркнули, что суммы до 1 млн рублей в сутки вообще можно переводить со своей карты не выходя из дома — через приложение «Сбербанк-онлайн». 

Если же перевод блокируется в рамках рутинных проверок, то паниковать не надо. Стоит просто позвонить в колл-центр банка и подтвердить перевод лично. Эта процедура запускается самой системой по выстроенному алгоритму, выборочно и весьма редко, с целью предупреждения онлайн-мошенничества, добавили в Сбербанке.

Смогло ФАН дозвониться и до банка, указанного в публикации «Известий».

В «Тинькофф-банке» нам сообщили, что стопроцентных гарантий о неприменении процедуры финансового мониторинга никто в банке не предоставит — в законах нет «страхового защитного полиса» ни для кого. Однако процедура доказательства чистоты перевода достаточно проста и не занимает много времени.

«Да, на практике такое действительно происходит, и опять же мы не можем даже указать начальную сумму, от которой может производиться блокировка перевода.

Но если обстоятельства и особенности перевода способствуют включению процедуры, то вопросы клиенту задаст сам сотрудник банка, который оперативно свяжется с ним», — прояснили ФАН в колл-центре «Тинькофф-банка». 

На наш вопрос, необходимо ли клиенту сообщать банку источник происхождения денег, был получен исчерпывающий ответ.

«Это проблема безопасности. Если вы будете нашим клиентом, то банк имеет право заблокировать, приостановить перевод и далее действовать по установленной процедуре. Банк выступает ответственным лицом, учитывая все риски, правила и условия, касающиеся как его, так и клиента.

Обычно вопрос преступного происхождения денег решается уже последующими юридическими процедурами, а банк лишь может убедиться в законности располагаемых клиентом средств в рамках своей внутренней процедуры — и закрыть случай финансового мониторинга», — сообщили ФАН менеджеры «Тинькофф-банка». 

Кто виноват и что делать

Воздействие раздуваемых «сенсаций» на общественное мнение оценили эксперты-политологи в беседе с ФАН.

Политический обозреватель РИА Новости Ирина Алкснис комментарии Федеральному агентству новостей подчеркнула, что есть целый пласт небольших платежей, которые носят коммерческий, а не частный характер. 

«Приведу простой пример: человек остановился на дороге, где бабушка продает яблоки из собственного сада. И — здравствуй, новая реальность: внезапно оказывается, что большинству нынешних бабушек можно перевести деньги на карточку, если у тебя нет наличных, или же закинуть им деньги по номеру телефона.

Понятное дело, что некая серая зона коммерции велика и тот, кто поднял эту тему, грамотно задел целый пласт людей», — подчеркнула социальный аспект происходящего обозреватель. 

По мнению Алкснис, именно этот аспект, а не, скажем, конкуренция с банками со стороны модных денежных суррогатов вроде криптовалют является подосновой такой «новости». Вброс может быть связан и с попытками дестабилизации, считает эксперт.

«Мне кажется, если рассматривать ситуацию условно-конспирологически, то имеет смысл копать под силы, которые могут быть заинтересованы в социально-экономической и политической дестабилизации в России, — пояснила эксперт. — Мы за последние месяцы, буквально за прошедшие полгода, видели, как были инициированы болезненные для общества реформы.

Общество напряжено и раздражено, и подобные темы добавляют общественного недовольства. Я думаю, надо копать именно в эту сторону, искать, кому выгодны такие дутые сенсации».

Схожее мнение о том, что «банковская сенсация» не стоит и ломаного гроша, имеет российский экономист, публицист и политик Михаил Делягин.

«По процедуре финансового мониторинга банк не имеет права спрашивать источник ваших доходов. Если банк спрашивает у вас это, то вы его можете вежливо посылать и пообещать пожаловаться в Банк России», — сообщил ФАН процедуру необходимых действий экономист.

Тем не менее, как подчеркнул Делягин, ссориться с государством в рамках этой процедуры не стоит. Если вы одолжили другу 10 000 рублей, а потом он вернул их вам на карту, то ваш отказ в раскрытии сделки в рамках процедуры финансового мониторинга приведет к передаче дела из банка в надзорные органы. После чего налоговая может попросить вас заплатить 1300 рублей с вашего «дохода», полученного от друга, поясняет экономист. 

Если у вас нет расписки от вашего друга о том, что это был возвратный долг (а у вас ее нет, потому что это ваш друг), то скорее всего вы ничего не докажете. Хотя и деньги никто не заблокирует: банк не вправе удерживать деньги, — он просто сообщит дальше по процедуре о вашем отказе раскрыть суть сделки, добавил Делягин.

«В таких сложных случаях нужно пользоваться электронными деньгами, которые не контролируются банками и Центробанком России: Webmoney, Qiwi, PayPal и другими, — предложил выход из ситуации эксперт. — Налоговая, конечно, может и не обратить внимания на ваши мелкие переводы, но в целом тенденция к «закручиванию гаек» идет сейчас по всей мировой финансовой системе».

Это определяется, конечно, отнюдь не желанием государств взять под контроль мелкие переводы, отмечает собеседник ФАН. Основная проблема, которая существует реально, — это отмывание денег. Если есть подозрения, что эти деньги участвуют в преступном обороте, то обывателю проще объяснить, что это было и зачем, в корне убив все подозрения, подчеркивает Делягин. 

«В России уже были случаи замораживания переводов в очень больших масштабах. Этим летом, как пример, было заморожено около 600 000 переводов, по некоторым оценкам.

Правда, почти все они были разморожены, но это произошло уже потом. Поэтому, если есть возможность платить наличными, то платите наличными», — резюмировал Михаил Делягин.

«Диванные переводы»?

Ситуацию прокомментировала и эксперт Изборского клуба Елена Ларина.

«Надо сразу сказать, что мы живем во времена постправды. Поэтому пока я не увижу официального подтверждения или пока это не коснется меня, я не могу судить, имела описанная в газете история место или нет», — заявила эксперт.

Росфинмониторинг действительно имеет право направлять запросы банкам о назначении той или иной транзакции в связи с подозрением на отмывание денег, использование криминальных денег или финансирование терроризма, добавила Ларина. Это установленная международная практика. 

«Но есть одна проблема. У Росфинмониторинга не имеется достаточной мощности, позволяющей отслеживать транзакции до 1000 рублей и распределять их по базам данных, — отметила эксперт. — Даже в США, где есть АНБ с гигантским центром хранения, отслеживаются транзакции от 2000 долларов. А в других странах — еще больше». 

Чисто гипотетически, если такое случается, это может быть экспериментальная проверка работоспособности системы отслеживания строго определенных платежей, предполагает Ларина. 

«На ум приходят только две возможности. Либо это платежи в рамках политического краудфандинга, либо это платежи в рамках экономики самозанятости. Террористы, наркосиндикаты и ОПГ не посылают друг другу переводы до 1000 рублей, это глупо», — рассказала эксперт.

В США еще в 2000-е годы была опубликована знаменитая работа, связанная с так называемой «имитацией действия», напомнила Елена Ларина. 

«На огромном фактическом материале было установлено, что если в соцсетях, на других интернет-площадках кто-то выражает недовольство, например, властями или посылает копеечки на некие социальные инициативы, то такие активисты считают, что сделали все что могли, и не участвуют в действиях офлайн, — пояснила эксперт. — Отсюда пошло знаменитое выражение «диванные бойцы». 

Таким образом, ограничивать подобные «копеечные» переводы попросту не в интересах государства, резюмировала Елена Ларина.

Автор:
Алексей Анпилогов; Герман Парло

Источник: riafan.ru