Согласно опросу социологического агентства «Левада-Центр» число россиян, сожалеющих о распаде Советского Союза, достигло 66%. Цифра, что ни говори, показательная, даже чересчур показательная, словно на заказ, — ровно две трети опрошенных. Учитывая, мягко говоря, неоднозначную репутацию данного источника (автономная некоммерческая организация со статусом иностранного агента) и общий «левый» тренд нынешней гибридной войны «коллективного Запада» против современной России, предъявленный результат заслуживает внимательного рассмотрения.

Поскольку возрастная структура выборки «Левада-Центра» не раскрывается, по умолчанию будем считать, что сожаление о распаде СССР высказывали люди, имеющие достаточный личный опыт жизни как до, так и после данного события.

Кстати, сама по себе цифра в 66% особого сомнения не вызывает: в той или иной степени тоска по прошлому, когда деревья были выше и зеленее, а родители — молодыми и веселыми, свойственна почти каждому из нас. Проблема только в сопряжении подобных воспоминаний со своим настоящим и будущим.

В российском обществе уже давно идет оживленная, а местами — даже ожесточенная дискуссия относительно подобного сопряжения. В других постсоветских республиках, за исключением разве что Белоруссии, данная проблема вообще «решена» на государственном уровне: от Таджикистана до Эстонии советский период рассматривается как самая неприемлемая и унизительная форма «русской оккупации». Отрицание или даже сомнение в этом объявлены признаком гражданской неблагонадежности, административным правонарушением, а то и уголовным преступлением.

Что, в свою очередь, по умолчанию повышает просоветские настроения внутри самого российского общества, раздраженного историческими претензиями со стороны нынешних «небратьев» (многие из которых в свое время имели на руках не только те же самые «серпасто-молоткастые» паспорта, но и комсомольские, а то и партийные билеты КПСС).

Прав ли был Путин?

Однажды президент России Владимир Путин высказался по этому поводу примерно так: «Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца, а кто хочет его возвратить, у того нет ума».

Так вот, по максимуму (полностью все равно не удастся) отстранившись от любых политических и идейных пристрастий, я, гражданин своей страны 1964 года рождения, проживший ровно по 27 лет при советской власти и после нее, наверное, все-таки могу посмотреть в обе стороны и взвешенно ответить на вопрос о распаде СССР, который «Левада-Центр» косвенно задал и мне: сожалею или нет?

Наверное, у меня «нет сердца», но я отвечу — все-таки нет, не сожалею. Не потому, что при СССР (в мое время, 70–80-е годы ХХ века) было «плохо жить», не хватало колбасы, жвачки, джинсов, автомобилей, денег, секса или свободы слова. Вот честно — если чего вдруг где-то и не хватало, то жизненной трагедией тогда это не было. В 99 случаях из 100.

А те, для кого дефицит чего бы то ни было являлся жизненной трагедией, воспринимались как не вполне нормальные, своего рода социопаты. Другое дело, когда по мере развития «перестройки и гласности» при Горбачеве из продажи постепенно исчезли буквально все продовольственные и непродовольственные товары, — это уже совсем другая история.

То есть жизненные рамки для всего советского общества ощутимо начали сжиматься только во второй половине 80-х годов, а до того все выглядело (и было) весьма благопристойно. Но — как-то бесцельно. И вот это отсутствие реальной общественной цели (власти обещанный коммунизм к 1980 году так и не построили) делало весь Советский Союз все более рыхлой и разобщенной внутри себя системой. Что и обусловило его так называемый распад в 1991 году.

Поезд дальше не пойдет

Только поэтому сожаление или тем более попытка возвращения в Советский Союз, с моей точки зрения, являются абсолютно контрпродуктивными. И не только с обывательских позиций, хотя и с них тоже. Например, зачем мне уверенность в завтрашнем дне, если таковой ничем не будет отличаться от сегодняшнего, представляя собой бесконечный «день сурка»?

Или для чего мне социальная справедливость, если в условиях таковой семья с двумя работающими родителями не может нормально вырастить больше двух детей (мы в рыночных условиях почти вырастили семерых — замечу, без единой копейки помощи от государства на многодетность или доходов от бизнеса, то есть эксплуатации своих сограждан)?

Но опять же, не это все главное. Главное — в том, что на существующей у современного человечества энерготехнологической базе и с имеющимся информационно-идеологическим обеспечением (что в СССР, что на Западе и/или на Востоке) в целом ничего эффективнее нынешней «глобально-рыночной экономики», к сожалению, пока построить нельзя. Китай тому пример. Советский Союз честно пытался это сделать, но не смог.

Поэтому никакого «возвращения в СССР» как реальной цели дальнейшего исторического развития у российского общества нет и быть не может — если только мы не собираемся бегать по замкнутому кругу с препятствиями и граблями. Ностальгия в качестве аргумента ничего не решает. Советский Союз — плохо ли, хорошо ли — выполнил свою историческую миссию: перебросил всех нас от сохи в мир современных технологий. Какие тут могут быть сожаления или, наоборот, обвинения?

А вот дальше — все уже сами. Без всяких «мама, роди меня обратно» и «фарш невозможно провернуть назад». Хочется нам того или нет.

Автор:
Владимир Винников

Источник: riafan.ru